сочинение 2

Там, на широком пятачке, было тихо и безлюдность. А точнее сказать - над той тишиной и безлюдностью царил один мальчуган. Он кружил по кругу на велосипеде, но нет - не просто кружил. Он демонстрировал высочайший класс пилотажа: летал с закрытыми глазами, а руки широко раскинул в стороны и совсем не держался за руль. Вот он - с немым отчаянным восторгом - сделал один круг, второй, третий, и Женя сначала не поняла: чего он упорно, как тень, кружит на том пятачке? И только потом заметила: на одном балконе, полутемном, стоят девочки, они смотрят вниз, возбужденно перешептываются. Ага! Так он перед ними (и для них!) Демонстрировал "слепой полет": как без руля, закрыв глаза, можно выписывать на клочке асфальта вот такие, предельно крутые "нуля" и "восьмерки".

- Ух, молодец, отчаянный! - завозился Саша и сказал, что так только его дядя Синтюх однозубый умел колеса выписывать. - Дай я прыгну, покатаюсь на багажнике, - попросил он Женю.

- Не надо! Айда отсюда.

- Все вы такие! - снова насупился Саша. - Любите покомандовать! Такими, как я.

"Глупый ты, - улыбнулась Женя и вспомнила, как Бен тайно крался за ней. - Не надо мешать. У них своя игра". В них - это она подумала о виртуоза-велосипедиста и о девочках, что перешептывались на балконе.

Пошли дальше по переулку. Становилось безлюдных, тише.

В маленьких двориках кое-где еще прыгали девочки, доигрывая в классы; кое-где стояли, подпирая стены, ребята с гитарами; кое-где под лампочками, которые болтались на проводками, сидели деды-пенсионеры, окруженные темнотой, и добивали "козла".

Женя вернула еще в один переулок. И вот на фоне вечернего неба вырисовывался четкий силуэт верхней станции фуникулера. За ним что-то начиналось - глубокое, подсвеченный снизу, бескрайнее... Оттуда несло прохладой.